Стефани Майер

Жизнь и смерть

17. ИГРА

(часть вторая)

Не знаю, как она понимала, куда ехать в такой ливень – вокруг «джипа» образовался словно жидкий серый занавес, – но ей удалось каким-то образом отыскать поворот на проселочную дорогу, больше напоминавшую горную тропу. Довольно долго было невозможно разговаривать, поскольку я подпрыгивал на сиденье, словно отбойный молоток. А вот Эдит, похоже, получала удовольствие от этой поездки и всю дорогу широко улыбалась. 

А потом мы приехали к концу тропы: деревья зеленой стеной окружили «джип» с трех сторон. Дождь уже всего лишь моросил, утихая с каждой секундой, на небе между облаками появились яркие просветы.

– Прости, Бо, отсюда нужно идти пешком.

– Знаешь что? Я просто подожду здесь.

– Куда подевалась вся твоя храбрость? Утром ты был необыкновенно бесстрашным.

– Я еще не забыл последнюю пробежку.

Неужели это действительно было только вчера?

Мелькнув расплывчатым силуэтом, Эдит тут же оказалась у моей дверцы и занялась креплениями.

– Я сам, а ты иди, – запротестовал я.

Она закончила расстегивать ремни раньше, чем я договорил первые два слова.

Я сидел в машине, глядя на Эдит.

– Ты не доверяешь мне? – спросила она обиженно – или притворно обиженно, как мне показалось.

– Не в этом дело. Доверие и укачивание никак между собой не связаны.

С минуту она смотрела на меня, а я чувствовал себя довольно глупо, сидя в джипе, но никак не мог отделаться от мыслей о предстоящей поездке – более тошнотворной, чем на любых «американских горках».

– Помнишь, что я говорила про победу духа?

– Да…

– Возможно, если ты сосредоточишься на чем-то другом…

– Например?

Вдруг она оказалась в машине рядом со мной, ее колено уперлось в сиденье рядом с моей ногой, а руки легли мне на плечи. Лицо было всего в паре дюймов от моего. Я испытал небольшой сердечный приступ.

– Продолжай дышать, – напомнила она мне.

– Как?

Эдит улыбнулась, затем снова стала серьезной:

– Когда мы побежим, и да, эта часть не обсуждается, я хочу, чтобы ты сосредоточился вот на этом.

Она медленно приблизилась, повернув голову, чтобы наши щеки соприкоснулись, а ее губы очутились у моего уха. Одна ладонь скользнула по моей груди вниз, на талию.

– Просто помни, как мы… 

Эдит легонько оттянула мочку моего уха губами, после чего медленно провела ими вниз вдоль шеи.

– Дыши, Бо, – прошептала она.

Я шумно сделал глубокий вдох.

Она поцеловала меня в шею возле подбородка, потом в щеку, пройдясь поцелуями вдоль скулы:

– Все еще переживаешь?

– А?

Хохотнув, она взяла мое лицо в ладони и по очереди легонько коснулась губами сомкнутых век.

– Эдит, – выдохнул я.

Потом я ощутил ее губы на моих, совсем не такие нежные и осторожные, как раньше. Холодные и неподатливые, они были настойчивыми, и, несмотря на благоразумие, я не мог сохранить ясность ума, чтобы принять правильное решение. Я не давал рукам осознанной команды, но они легли на талию Эдит в попытке притянуть ее ко мне. Мои губы двигались вместе с ее, и я жадно глотал воздух, втягивая ее аромат с каждым вдохом.

– Черт возьми, Бо! 

И тут она исчезла – с легкостью выскользнула из моих объятий, а когда я моргнул, возвращаясь к реальности, уже стояла в десяти шагах от машины.

– Прости, – задыхаясь, выдавил я.

Эдит настороженно смотрела на меня, так широко распахнув глаза, что вокруг золотистых радужек стали видны белки. Неловко вывалившись из машины, я шагнул в ее сторону.

– Совершенно уверена, ты станешь моей погибелью, Бо, – тихо сказала она.

Я застыл на месте:

– Что?

С глубоким вдохом Эдит вернулась ко мне.

– Давай уйдем отсюда, пока я не сделала чего-нибудь поистине глупого, – пробормотала она и, встав ко мне спиной, кинула через плечо взгляд, явно означавший: «Пошевеливайся».

Ну и как теперь было отказать? Вновь чувствуя себя гориллой, только на этот раз еще более нелепой, я забрался к Эдит на спину.

– Держи глаза закрытыми, – предупредила она, а потом сорвалась с места.

Заставив себя зажмуриться, я старался не думать о скорости, с которой ветер дул мне в лицо, прижимая кожу к черепу. Если не считать этого, то сложно было поверить, что мы несемся через лес, как и в прошлый раз. Движения Эдит были очень плавными – мне могло бы показаться, что она прогуливается по тротуару… с гориллой на спине. Даже дыхание не сбилось.

Только когда Эдит коснулась моего лица, я осознал, что мы остановились.

– Все закончилось, Бо.

Я открыл глаза: мы действительно стояли на месте. Торопясь слезть, я потерял равновесие. Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как я, безумно размахивая руками, приземляюсь на пятую точку.

Секунду-другую Эдит смотрела на меня, словно не знала точно, не слишком ли сильно злится на мое поведение, чтобы посчитать меня забавным, но потом, вероятно, решила, что не слишком.

И захохотала, запрокинув голову и схватившись за живот.

Под ее смех я медленно поднялся и как можно тщательнее отряхнул джинсы от грязи и травы.

– Знаешь, будет более гуманно с твоей стороны просто бросить меня сейчас, – угрюмо сказал я. – Со временем мне проще не станет.

Пытаясь взять себя в руки, она сделала пару глубоких вдохов.

Со вздохом я двинулся в направлении, которое больше остальных напоминало тропу.

Что-то схватило меня за свитер, и я с улыбкой обернулся. Эдит уцепилась за мою одежду так же, как когда мы с ней вышли из медпункта.

– Куда ты, Бо?

– А разве бейсбола не будет?

– Это в другой стороне.

– Ладно, – я развернулся на сто восемьдесят градусов.

Эдит взяла меня за руку, и мы медленно направились к лесной чаще.

– Прости за этот смех.

– Я бы тоже над собой засмеялся.

– Нет, я просто была немного… взбудоражена. И нуждалась в разрядке.

Несколько мгновений мы шли в тишине.

– Скажи хотя бы, что он сработал – этот эксперимент с победой духа.

– Ну… меня не затошнило.

– Хорошо, но?..

– Я думал не о произошедшем в машине. А о том, что случилось после.

Эдит ничего не сказала.

– Знаю, я уже извинялся, но… прости. Снова. Я научусь лучше справляться, я знаю…

– Бо, остановись, прошу. Из-за твоих извинений я чувствую себя еще более виноватой.

Я посмотрел на нее. Мы оба остановились.

– Почему ты должна чувствовать вину?

На этот раз в смехе Эдит послышались чуть ли не истерические интонации:

– И правда! Почему я должна чувствовать вину?

Ее потемневшие глаза встревожили меня. В них плескалась боль, и я не знал, как ее облегчить. Положил ладонь на щеку Эдит:

– Я тебя не понимаю.

Она закрыла глаза.

– Похоже, я не могу прекратить подвергать тебя опасности. Мне кажется, я себя контролирую, а затем едва удается избежать… я не знаю, как перестать быть такой, – не открывая глаз, она указала на себя. – Само мое существование – уже угроза для тебя. Иногда я себя действительно ненавижу. Мне надо быть сильнее, надо суметь…

– Хватит, – я закрыл ее рот рукой.

Распахнув веки, Эдит отняла мою ладонь ото рта, вернула ее на щеку.

– Я люблю тебя, – сказала она. – Жалкое оправдание моим действиям, но это правда.

Впервые она призналась мне в любви – открыто. Как она и говорила сегодня утром, услышать – это совсем другое. 

– Я люблю тебя, – сказал я ей, переведя дыхание. – И не хочу, чтобы ты была кем-то другим, а не той, кто ты есть.

Эдит вздохнула:

– А теперь будь хорошим мальчиком, – и потянулась ко мне, встав на цыпочки.

Я сохранял неподвижность, а она нежно прикоснулась губами к моим губам.

С минуту мы смотрели друг на друга.

– Бейсбол? – спросила она.

– Бейсбол, – согласился я – и в голосе моем было гораздо больше уверенности, чем во мне самом.

Эдит взяла меня за руку и повела через высокие папоротники, потом вокруг гигантской тсуги. Какие-то несколько футов – и мы внезапно очутились прямо на краю огромной поляны, расположенной возле горного склона и вдвое превосходившей размерами любое бейсбольное поле.

Все остальные уже были там. Энист, Элинор и Роял сидели на камнях примерно в ста ярдах от нас. Еще дальше я увидел Джесамину и Арчи, которые стояли по меньшей мере в четверти мили друг от друга. Их движения были похожи на имитацию подачи – мяча я не видел. Карин, занималась чем-то вроде разметки баз, но, судя по слишком большим расстояниям между ними, это не могло быть правдой.

Когда мы оказались в поле зрения сидящих, они встали. Энист направился к нам, а Роял пошел прочь, туда, где Карин готовила поле к игре. Элинор, проводив Рояла долгим взглядом, последовала за Энистом.

Я тоже пристально смотрел в спину Рояла. Это заставляло меня нервничать.

– Что это мы слышали недавно, Эдит? – спросил Энист.

– По звукам напоминало подавившуюся до смерти гиену, – подхватила Элинор.

Я нерешительно улыбнулся Энисту:

– Это всё она.

– Бо насмешил, – объяснила Эдит.

Арчи прекратил свою тренировку и уже бежал к нам – его ноги словно вообще не касались земли. Моментально оказавшись рядом, он резко затормозил прямо перед нами.

– Пора! – объявил он.

В ту же секунду глухой раскат грома сотряс лес позади нас, а потом с грохотом покатился на запад, к городу.

– Жутко, да? – сказала мне Элинор. Удивленный ее непринужденным обращением, я перевел на нее взгляд, и она подмигнула.

– Пошли! – Арчи взял Элинор за руку, и они метнулись к этому огромному игровому полю. Арчи несся прыжками, почти как скачущий олень, но чуть ближе к земле. Элинор двигалась так же быстро и почти так же грациозно, но была совсем другой. Той, что не просто мчится, а атакует.

– Готов к порции бейсбола? – глаза Эдит горели.

Невозможно было не проникнуться энтузиазмом по поводу настолько очевидного источника ее радости:

– Вперед, команда!

Она засмеялась, мимолетно взъерошила мне волосы, а потом убежала вслед за остальными двумя. Ее бег был более агрессивным, чем у Арчи и Элинор, как у гепарда по сравнению с газелью – но движения всё же были гибкими и душераздирающе прекрасными. Эдит быстро догнала и перегнала брата и сестру.

– Пойдем посмотрим? – предложил мягким тенором Энист, и я осознал, что, разинув рот, смотрю вслед бегущим. Поспешно исправив выражение лица, я кивнул. Энист держался от меня на пару футов дальше, чем принято у людей, идущих вместе, и мне стало понятно, что он всё еще осторожничает, чтобы не испугать меня. Без видимого нетерпения он шагал рядом со мной с моей скоростью.

– А вы не играете с ними? – поинтересовался я.

– Нет, предпочитаю судить. Мне нравится поддерживать в них честность.

– Неужели они жульничают?

– О да… и слышал бы ты, какие ссоры они затевают. Хотя лучше бы тебе не слышать, а то наверняка подумаешь, что их вырастила волчья стая.

– Вы говорите прямо как мой отец, – я засмеялся.

Энист тоже захохотал:

– Что ж, я действительно думаю о них как о моих детях – во многих отношениях. Так и не перестал… – он резко замолчал, а потом глубоко вдохнул: – Эдит рассказывала тебе, что я потерял дочь?

– Э… нет, – пробормотал я, ошеломленный, пытаясь догадаться, какую жизнь он вспоминает.

– Моего единственного ребенка… мою Грейс. Она умерла, когда ей было всего два годика. Это разбило мне сердце – знаешь, поэтому я и спрыгнул со скалы, – спокойно добавил он.

– Ох… мм… Эдит сказала только, что вы упали…

– Всегда такая тактичная, – Энист улыбнулся. – Эдит стала первой из моих новых детей. Моей второй дочерью. Я всегда думал так о ней – хотя она старше меня по меньшей мере в одном аспекте – и задавался вопросом, выросла бы моя Грейс такой потрясающей или нет, – он посмотрел на меня и тепло улыбнулся: – Я так счастлив, что она нашла тебя, Бо. Она слишком долго не имела пары. Больно было видеть ее одинокой.

– Значит, вы не возражаете? – спросил я по-прежнему робко. – Ведь я… совсем не подхожу ей?

– Нет, – задумчиво сказал он. – Ты тот, кто ей нужен. Каким-то образом всё уладится, – но его лоб оставался озабоченно нахмуренным.

Раздался еще один раскат грома.

Тут Энист остановился – очевидно, мы достигли края площадки. И игроки, похоже, уже разбились на команды. Эдит была далеко на левом поле, Карин стояла между первой и второй базами, а Арчи держал мяч, находясь на том месте, которое, вероятно, являлось питчерской горкой.

Элинор размахивала алюминиевой битой, со свистом разрезающей воздух и почти невидимой из-за скорости движений. Я ожидал, что она подойдет ближе к «дому», но, когда она наклонилась, вставая в позу бьющего, догадался, что она уже на месте – значительно дальше от питчерской горки, чем я считал возможным. Джесамина стояла в нескольких футах позади Элинор, заменяя кэтчера для другой команды. Разумеется, ни на ком из них не было перчаток.

– Порядок! – крикнул Энист ясным голосом, который, по-моему, должна была услышать даже Эдит на своей дальней позиции. – Бьющему приготовиться.

Арчи стоял выпрямившись, неподвижный как статуя. Похоже, устрашающим замахам он предпочитал неожиданные броски исподтишка. Мяч он держал двумя руками на уровне талии, а потом его правая рука метнулась вперед со скоростью атакующей кобры и мяч ударился о ладонь Джесамины с громким хлопком, похожим на выстрел.

– Это был страйк? – шепотом спросил я Эниста.

– Раз не попали по мячу, значит, страйк, – ответил он мне.

Джесамина швырнула мяч обратно в подставленную руку Арчи. Тот позволил себе короткую ухмылку. А потом снова молниеносно крутанул кистью.

На этот раз бита каким-то образом оказалась в нужном месте вовремя и врезалась в невидимый мяч. При их столкновении раздался оглушительный грохот, эхом отразившийся от горного склона, и я сразу понял, почему для игры нужна гроза.

Мне едва удалось проследить взглядом за мячом, который как метеор пронесся над полем и улетел глубоко в окружающий лес.

– Хоум-ран, – пробормотал я.

– Погоди, – сказал Энист. Он внимательно прислушивался, подняв руку. Элинор размытым пятном неслась от базы к базе, Карин мчалась за ней по пятам. Я осознал, что на поле не хватает Эдит.

– Аут! – крикнул Энист. Не веря своим глазам, я смотрел, как Эдит появляется на краю леса с мячом в вытянутой вверх руке, сияя широкой улыбкой, которую смог увидеть даже я.

– Элинор бьет сильнее всех, – объяснил Энист, – зато Эдит быстрее всех бегает.

Это было всё равно что наблюдать за игрой супергероев. Я не в состоянии был уследить за летящим с огромной скоростью мячом и носящимися по полю игроками.

Еще одна причина, по которой они дожидались грозы, чтобы сыграть, стала понятной, когда Джесамина, пытаясь избежать гарантированного перехвата Эдит, отбила низкий мяч по направлению к Карин. Та встретила мяч, а потом кинулась вслед за Джесаминой к первой базе. Когда они столкнулись, звук был похож на грохот падения двух массивных валунов. Я дернулся, испугавшись, что кто-то будет ранен, но с обеими всё было в совершенном порядке.

– Сэйф, – спокойно объявил Энист.

Команда Элинор была впереди на одно очко – Роял сумел сломя голову обежать базы после дальнего удара Элинор, – и тут Эдит поймала мяч, в третий раз добившись аута. Она подбежала ко мне, сияя восторженной улыбкой:

– Ну как? – спросила она

– Уверен в одном: я никогда больше не смогу высидеть ни одной скучнейшей игры команд Главной Лиги.

– Можно подумать, это было твоим излюбленным занятием, – Эдит рассмеялась.

– Я слегка разочарован, – поддразнил я.

– Почему?

– Ну, приятно было бы обнаружить, что ты хоть в чем-то не лучше всех на планете.

Она на миг показала ямочки, и у меня перехватило дыхание.

– Мне пора, – сказав это, она направилась к «дому».

Эдит играла по-умному, сохраняя траекторию броска низкой, вне досягаемости для неизменно готовой к перехвату руки Рояла в аутфилде, молниеносно обегая две базы раньше, чем Элинор могла вернуть мяч в игру. Карин выбила один из мячей так далеко за пределы поля – с грохотом, от которого у меня заболели уши, – что они с Эдит обе успели завершить хоум-ран. Арчи одобрительно хлопнул их по поднятым вверх ладоням.

Игра продолжалась, счет всё время менялся, и, по мере того, как лидерство переходило из рук в руки, участники дразнили друг друга, словно задиристые игроки дворовых команд. Время от времени Энист призывал их к порядку. Гром продолжал рокотать, но мы оставались сухими, как и предсказывал Арчи.

Карин готовилась отбивать, а Эдит встала на место кэтчера, когда Арчи внезапно ахнул. Я, как обычно, не сводил глаз с Эдит и увидел, как она вскинула голову, чтобы посмотреть на него. Их взгляды встретились, и буквально за полсекунды между ними словно произошел стремительный диалог. Эдит оказалась возле меня раньше, чем кто-нибудь еще успел спросить у Арчи, что случилось.

– Арчи? – напряженно позвал Энист.

– Я не видел, – прошептал Арчи. – Не понял.

Теперь уже все собрались вместе.

Карин вела себя спокойно, властно:

– Что это было, Арчи?

– Они перемещались гораздо быстрее, чем я предполагал, и сейчас я вижу, что раньше неправильно оценивал перспективы, – пробормотал он.

Джесамина обняла его одной рукой, словно защищая.

– Что изменилось? – спросила она.

– Они услышали, что мы играем, и повернули в нашу сторону, – сокрушенно объяснил Арчи, словно чувствовал себя ответственным за происходящее.

Семь пар глаз на мгновение сошлись на мне.

– Сколько времени осталось? – уточнила Карин. Ее лицо стало предельно сосредоточенным.

– Меньше пяти минут. Они бегут – хотят играть, – Арчи нахмурился.

– Ты успеешь? – спросила Карин у Эдит, снова быстро взглянув в мою сторону.

– Нет, только не неся… – она резко оборвала фразу. – К тому же меньше всего нам нужно, чтобы они уловили запах и начали охоту.

– Сколько их? – поинтересовалась Элинор у Арчи.

– Трое.

– Трое! – насмешливо повторила она. – Ну и пусть приходят, – на ее руках заиграли длинные тяжи мускулов.

На какую-то долю секунды, показавшуюся гораздо более долгим промежутком времени, Карин задумалась. Спокойной выглядела только Элинор – остальные тревожно всматривались в лицо Карин.

– Давайте просто продолжим игру, – решила наконец она. Ее голос звучал невозмутимо и ровно. – Арчи сказал, что ими движет простое любопытство.

Всё совещание длилось лишь несколько секунд, но я слушал внимательно и, как мне казалось, понял практически всё. Правда, я не слышал вопроса, который задал Энист – на этот раз молча, напряженно глядя на Эдит, – и заметил только, как она слегка покачала головой, а на его лице появилось облегчение.

– Ты ловишь, Энист, – сказала Эдит. – Я сделаю перерыв.

Она встала совсем рядом со мной, а остальные вернулись на площадку, то и дело поглядывая на лес. Арчи и Энист явно держались поблизости.

Я сказал то, что было очевидно и так:

– Другие уже на подходе.

– Да, поэтому как можно меньше двигайся, не разговаривай и, пожалуйста, не отходи от меня, – судя по голосу, Эдит нервничала, хоть и старалась это скрыть.

– Не поможет, – пробормотал Арчи. – Я чуял его запах с другого края поля.

– Знаю, – огрызнулась Эдит.

Карин встала в «дом», остальные тоже без особого воодушевления вступили в игру.

– О чем тебя спрашивал Энист? – шепотом поинтересовался я.

Эдит немного помедлила перед тем, как ответить:

– Голодны ли они.

Секунды тянулись, игра шла вяло. Никто не отваживался на сильные удары, а Элинор, Роял и Джесамина не покидали внутреннего поля. Время от времени я ловил на себе взгляд Рояла – казалось бы, равнодушный, но то, как сжимались его губы, вселяло уверенность, что он злится.

Эдит, занятая зрительным и мысленным «прочесыванием» леса, вообще не обращала внимания на игру.

– Прости, Бо, – горячо пробормотала она. – Это было глупо и безответственно – так тебя подставить. Мне очень жаль.

Тут она перестала дышать, а взгляд ее сосредоточился на правой части поля. Эдит сделала короткий шаг, вставая между мной и тем, что приближалось. Это заставило меня запаниковать, как раньше, когда я представлял Эдит, защищающую меня от Рояла – Эдит в опасности. Я не сомневался: то, что сейчас приближалось, было пострашнее Рояла.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ (ГЛАВА 18)

Перевод подготовлен командой переводчиков сайта @tr

Текст предоставлен в ознакомительных целях и не преследует коммерческой выгоды.