Стефани Майер

Жизнь и смерть

9. Теория

(часть первая)

– Можно… можно я задам еще… только один? – запинаясь, пробормотал я, когда Эдит чрезмерно разогнала машину по тихой улице.

Я совершенно не рвался отвечать на ее вопросы.

– У нас уговор, – покачала головой она.

– Это не новый вопрос, – возразил я. – Всего лишь уточнение того, что ты сказала раньше.

Эдит закатила глаза:

– Говори уже.

– Ну… судя по твоим словам, ты знала, что я не стал заходить в книжный магазин, а двинулся на юг. Мне просто интересно, как ты догадалась.

Несколько мгновений она молчала, явно раздумывая.

– Кажется, мы уже миновали этап уклонения от ответов, – сказал я.

Она посмотрела на меня, словно говоря: «сам напросился»:

– Ну хорошо. Я следовала за твоим запахом.

У меня не было слов. Я смотрел в окно, пытаясь освоиться с тем, что услышал.

– Твоя очередь, Бо.

– Но ты не ответила на другой мой вопрос.

– Ох, брось.

– Я серьезно. Ведь ты не рассказала, как работает твоя способность к чтению мыслей. Ты можешь прочитать кого угодно, где угодно? Как ты это делаешь? Остальные члены твоей семьи тоже так умеют?

Было гораздо легче говорить об этом в полумраке салона машины. Уличные фонари остались далеко позади, и в слабом свете приборной панели все эти безумные вещи казались чуть более возможными.

Похоже, Эдит испытывала то же чувство нереальности происходящего, как будто всё нормальное временно прекратило действовать, пока мы вместе в этом замкнутом пространстве. При ответе ее голос звучал обыденно:

– Нет, только я. И мне не удается слышать кого угодно и где угодно. Для этого нужно находиться достаточно близко. Чем лучше знаком мне чей-то… «голос», тем на большем расстоянии я могу его услышать. Но всё равно, максимальная дальность – несколько миль.

Задумавшись, она ненадолго замолчала. Потом продолжила:

– Это немного похоже на огромный зал, заполненный говорящими одновременно людьми. Слышен просто гул, шум голосов на заднем плане. Сосредоточившись на ком-то одном, начинаешь четко улавливать его мысли… Большую часть времени я вообще не вслушиваюсь, потому что это очень отвлекает. И потом, легче казаться нормальной, – при этом слове Эдит нахмурилась, – когда не отвечаешь нечаянно на чьи-то невысказанные мысли.

– А почему у тебя не получается «слышать» меня, как ты думаешь? – спросил я с любопытством.

Она вперила в меня так хорошо знакомый разочарованный взгляд, пробирающий до души. Сейчас я понимал, что каждый раз, когда Эдит так пронизывающе смотрела на меня, она, должно быть, пыталась услышать мои мысли, но неизменно терпела поражение. Ее лицо расслабилось, она сдалась.

– Не знаю, – пробормотала она. – Возможно, твой мозг работает не так, как у других. Словно твои мысли в диапазоне средних волн, а я могу улавливать только короткие, – она улыбнулась, позабавленная этим сравнением.

– Мой мозг работает неправильно? Я ненормальный? – Ее предположение попало в цель. Я всегда подозревал это и сейчас смутился, получив подтверждение.

– Я слышу голоса у себя в голове, а ты волнуешься, что ты ненормальный? – рассмеялась она. – Не беспокойся, это всего лишь теория…  – ее лицо напряглось. – Что возвращает нас к твоим догадкам.

Я нахмурился. Как сказать такое вслух?

– Кажется, мы уже миновали этап уклонения, – мягко напомнила она мне.

Пытаясь собраться с мыслями, я отвел взгляд от ее лица. Посмотрел на приборную панель… и случайно обратил внимание на спидометр. 

– Черт побери! – крикнул я.

– Что случилось? – спросила она, озираясь по сторонам, хотя следовало бы глядеть вперед. Автомобиль ехал с той же скоростью.

– Ты гонишь сто десять миль в час! – я все еще орал.

Паникуя, я посмотрел в окно, но там трудно было хоть что-то разглядеть. Голубоватый свет фар выхватывал из темноты лишь узкую полосу асфальта. По обе стороны возвышался черной стеной лес – и эта стена окажется твердой как сталь, если мы вылетим с дороги на такой скорости.

– Расслабься, Бо, – Эдит закатила глаза, по-прежнему не сбавляя скорости.

– Ты пытаешься убить нас? – требовательно спросил я.

– Мы не разобьемся.

– Почему ты так спешишь, Эдит? – я пытался контролировать свой голос.

– Я всегда так езжу, – улыбнулась она, повернувшись ко мне.

– Смотри на дорогу!

– Я ни разу не попадала в аварии, Бо. Да я даже штрафы никогда не платила, – она усмехнулась, постучав себе по лбу. – Встроенный антирадар.

– Руки на руль, Эдит!

Вздохнув, она подчинилась, а я с облегчением наблюдал, как стрелка спидометра ползла к отметке «80». – Счастлив?

– Почти.

– Ненавижу медленную езду, – пробормотала она.

– Это медленно?

– Хватит комментировать стиль моего вождения, – отрезала Эдит. – Я все еще жду ответа на свой вопрос.

Я заставил себя отвести глаза от дороги, но не знал, куда в таком случае смотреть. Трудно было взглянуть ей в лицо, зная, какое слово мне придется сейчас сказать. Мое беспокойство, вероятно, было очевидным.

– Обещаю, на этот раз я не буду смеяться, – мягко произнесла она.

– Я беспокоюсь не из-за этого.

– А из-за чего тогда?

– Из-за того, что ты… огорчишься. Расстроишься.

Эдит подняла руку с рычага переключения передач и протянула ее ко мне – всего на несколько сантиметров. Это было похоже на приглашение. Я быстро посмотрел на нее, чтобы убедиться, что правильно понял этот жест, и встретил нежный взгляд.

– Не беспокойся обо мне, – сказала она. – Я справлюсь.

Я взял Эдит за руку и почувствовал короткое и легкое ответное пожатие, потом она снова опустила ладонь на рычаг. А я осторожно положил свою руку поверх ее. Провел большим пальцем по тыльной стороне ее руки от запястья до кончика мизинца. Кожа была такой нежной, но не податливой, нет. И всё же похожей на атлас. Даже более гладкой.

– Неизвестность убивает меня, Бо, – прошептала она.

– Прости. Я не знаю, с чего начать.

На еще одно затянувшееся мгновение между нами повисла тишина, ее нарушали только мурлыканье мотора и прерывистое дыхание – только моё, дыхания Эдит вообще не было слышно. Я снова провел пальцем по ее совершенной кисти, на этот раз в обратном направлении.

– Почему бы тебе не начать сначала, – предложила она, сейчас ее голос был более нормальным. Деловым. – Это идея пришла тебе в голову ни с того ни с сего или что-то натолкнуло тебя на нее: комиксы, может быть, или фильм?

– Ничего такого, – сказал я. – Но не могу сказать, что сам это придумал.

Она ждала.

– Это было в субботу, на пляже, – я рискнул взглянуть Эдит в лицо. Она казалась озадаченной. – Я встретил старую подругу семьи – Джулс, Джули Блэк. Ее мать, Бонни, и Чарли были близкими друзьями еще до моего рождения.

Эдит явно все еще пребывала в замешательстве, поэтому я продолжил:

– Бонни – одна из старейшин квилетов…

Маска растерянности застыла на лице Эдит. Как будто все черты ее лица неожиданно заледенели. Как ни странно, от этого она стала еще красивее – я видел лик богини, освещаемый лишь светом приборной панели. Однако она не очень походила на человека.

Эдит молчала, по-прежнему не двигаясь, и мне пришлось договорить:

– На пляже была одна женщина из квилетов – Сэм, фамилию не помню. Логан, пытаясь высмеять меня, сказал что-то о тебе. А эта Сэм ответила, что твоя семья не бывает в резервации, вот только за ее словами явно крылось нечто большее. Джулс, похоже, знала, что именно, поэтому я пригласил ее пройтись и донимал расспросами, пока она не рассказала мне… рассказала старые легенды квилетов. 

Я удивился, услышав голос Эдит – настолько неподвижным было ее лицо, а губы едва шевелились.

– И что это за легенды? Кем назвала меня Джулс Блэк?

Я приоткрыл было рот, но тут же опять закрыл.

– Кем? – повторила Эдит.

– Не хочу этого говорить, – признался я.

– Для меня это слово тоже не самое любимое, – лицо Эдит слегка оттаяло, и она снова казалась человеком. – Однако оно не исчезнет, если его не произносить. Иногда… мне кажется, что это слово становится даже более значительным, если не произносится. 

Я подумал, что она, возможно, права.

– Вампир? – прошептал я.

Она вздрогнула.

Не-а. Сказанное вслух, это слово не стало менее значительным. 

Забавно, что оно больше не звучало так глупо, как тогда, в моей комнате – словно в разговоре о какой-то небывальщине из старых легенд, дурацких фильмов ужасов или книг в мягкой обложке. Оно казалось реальным.

И очень значительным.

Еще минуту мы ехали молча, а слово «вампир» словно всё плотнее заполняло собой салон автомобиля. Я остро чувствовал, что оно не столько характеризует Эдит, сколько способно причинить ей боль. Хотелось как-нибудь стереть воспоминание о самом звучании этого слова, но ничего не приходило в голову.

Прежде чем я успел что-то придумать, Эдит заговорила:

– И что ты сделал потом?

– О… ммм… поискал информацию в Интернете.

– И это тебя убедило? – теперь ее голос звучал очень буднично.

– Нет. Ничего не подходило. Многое было очень глупым. Но я просто…

Я резко замолчал. Она подождала, пока я продолжу, а когда я так и не договорил, пристально посмотрела на меня.

– Что ты сделал? – настойчиво спросила она.

– Ну, я хочу сказать, это не имеет значения, ведь так? Так что я просто бросил это дело.

Ее глаза открывались всё шире, а потом резко сузились, превратившись в две щелочки, которыми она свирепо уставилась на меня. Мне не хотелось снова указывать на то, что ей следовало бы смотреть вперед, но скорость уже превысила девяносто пять миль в час, а Эдит, казалось, совершенно не обращала внимания на извилистую дорогу перед нами.

– Хм, Эдит…

– Это не имеет значения? – чуть ли не закричала она на меня, и ее голос стал пронзительным и почти… металлическим. – Не имеет значения?

– Нет. Во всяком случае, не для меня.

– Тебе все равно, что я монстр? Что я не человек?

– Да.

Наконец она снова перевела взгляд на дорогу, но глаза всё еще оставались гневно прищуренными. Я почувствовал, что скорость машины ощутимо увеличилась.

– Ты расстроена. Видишь, не стоило ничего говорить, – пробормотал я.

Покачав головой, она процедила сквозь зубы:

– Нет, лучше всё-таки знать твои мысли, даже если они безумны.

– Прости.

Раздался ее раздраженный вздох, и на несколько минут снова наступила тишина. Я медленно поглаживал руку Эдит большим пальцем.

– О чем ты сейчас думаешь? – поинтересовалась она более спокойным тоном.

– Хм… ни о чем, если честно.

– Незнание сводит меня с ума.

– Я не хочу… ну, обидеть тебя.

– Выкладывай, Бо.

– У меня много вопросов. Но тебе не обязательно на них отвечать. Мне просто любопытно.

– Что именно?

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

С минуту я смотрел на Эдит, пока уголок ее рта не приподнялся в улыбке.

– И давно тебе семнадцать? – уточнил я.

– Давненько, – призналась девушка.

Я тоже улыбнулся:

– Хорошо.

Она посмотрела на меня как на умалишенного.

Но так было лучше. Легче – когда она просто жила, не беспокоясь о том, чтобы держать меня в неведении. Мне нравилось быть в курсе. Я хотел стать своим в ее мире.

– Не смейся… но как ты выходишь на улицу днем?

Она все-таки засмеялась:

– Миф.

Ее смех отдавал теплотой. Казалось, я проглотил пригоршню солнечных зайчиков. И улыбнулся еще шире:

– Сгораете на солнце?

– Миф.

– Спите в гробах?

– Миф, – секунду поколебавшись, Эдит тихо добавила. – Я не могу спать.

Минута у меня ушла на осознание сказанного.

– Совсем?

– Вообще, – прошептала она и печально посмотрела на меня. Я выдержал ее взгляд, попав в прекрасную ловушку золотых глаз. И через пару секунд полностью потерял нить размышлений.

Резко отвернувшись, она опять прищурилась:

– Ты не задал самый важный вопрос.

– Самый важный вопрос? – повторил я, не понимая, о чем она.

– Неужели тебе не любопытна моя диета? – спросила она с насмешкой.

– А, этот.

– Да, этот, – безрадостно подтвердила она. – Разве ты не хочешь узнать, пью ли я кровь?

Я поморщился.

– Ну, Джулс кое-что сказала об этом.

– Да неужели?

– Она сказала, вы… не покушаетесь на людей. Вашу семью сочли не представляющей опасности, потому что вы охотитесь только на животных.

– Она сказала, что мы не опасны? – со скептицизмом переспросила она.

– Не совсем. По словам Джулс, вы не считались опасными. Но квилеты все равно не хотели видеть вас на своей земле, просто на всякий случай.

Хотя взгляд Эдит был устремлен вперед, я не мог с уверенностью сказать, следит ли она за дорогой.

– Так она права? В том, что вы не охотитесь на людей? – как можно ровнее проговорил я.

– У квилетов хорошая память, – прошептала она.

Я понял это как подтверждение.

– Только не позволяй этому успокоить тебя, – предупредила Эдит. – Они правы, что держатся от нас на расстоянии. Мы все равно опасны.

– Не понимаю.

– Мы… стараемся, – объяснила она медленно и обреченно. – Обычно у нас хорошо получается. Иногда мы совершаем… ошибки. Я, к примеру, когда позволяю себе быть с тобой наедине.

– Это ошибка? – я услышал боль в своем голосе, но не уверен, уловила ли ее Эдит.

– И очень опасная, – пробормотала она в ответ.

Мы оба замолчали. Я наблюдал, как фары освещали изгибы дороги. Их свет двигался слишком быстро, нереально, как в видеоигре. Я ощущал время, ускользающее так же быстро, как черная лента дороги под нами, и вдруг пришел в ужас от мысли, что мне может не выпасть еще одного шанса побыть с ней вот так – открыто, в кои-то веки без всяких стен между нами. Ее слова были похожи на прощание. Моя рука, лежащая поверх ее, напряглась. Нельзя было терять ни минуты из того времени, которое оставалось провести вместе с ней.

– Расскажи мне еще что-нибудь, – мне было все равно, о чём она будет говорить. Просто хотелось слышать ее.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ (ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, Ч.2)

Перевод подготовлен командой переводчиков сайта @tr

Текст предоставлен в ознакомительных целях и не преследует коммерческой выгоды.